День работников морского  и речного флота, который страна отметит в  предстоящее воскресенье, заслуженный  работник  речного  транспорта РФ, бывший рулевой-моторист Николай  Петрович Куликов  отмечает уже  больше   пятидесяти лет.  Более полувека  отдал он   нелёгкой и одновременно романтической профессии речника. За ними   50  навигаций, километры сложных речных путей,  непростые самостоятельные решения и высокая ответственность.  Профессионалов в речном транспорте, да ещё именитых, у нас  не  так уж и много, поэтому   в канун праздника,  не раздумывая,  мы отправились знакомиться с  ветераном речных дорог.

 Не скрою, для меня остаётся  большой загадкой, как мальчишка, родившийся  в вагайской глубинке, вдали от   большой реки,  которому на роду было написано   заниматься, как и его далёким предкам,  хлебопашеством,     попал в речную стихию? Но, видимо, так  устроено в этом мире,  что глубинные     реки жизни   ведут своей, им подвластной  дорогой. 

Он появился на свет ровно за год до начала Великой Отечественной войны в деревне Кулики. Кулики, Закапава, Копотилы – эти  населённые пункты  спустя несколько десятилетий   исчезнут с карты района, их постигнет участь многих деревень, признанных неперспективными. Но тогда,  в сороковых-пятидесятых, жизнь в них кипела. Глава семейства Пётр Иванович  радовался,    глядя  на прибавление в семействе.   Но  в 1941-м пришла  страшная беда.   Призвали  на фронт и  отца четверых детей.  А вскоре  перестали  приходить домой    письма-треугольники.   В один день пришло в конверте   извещение о гибели  солдата. Но о  судьбе его родные  долго не знали правды.  Как позже выяснилось,  Куликов-старший  погиб после освобождения из плена в Германии.

С семи лет  пришлось впрягаться в  колхозную  работу  мальчонке из семьи, оставшейся без кормильца. Мужицкая хватка, основательность чувствовались в нём ещё  с той поры.

– И  бороновали, и пахали, и сеяли, –  рассказывает   мой собеседник с добродушной улыбкой, –  работали мы  в основном на быках. Овод поднимется,    а спасение  только в воде. Они бегут прямиком   к речке, успевай крепко держаться.  Летом  отправляли  на заготовку сена.  Мы, пацаны, косили на лобогрейках. Потом помогали    укладывать снопы в суслоны. И откуда силы брались?  Жили впроголодь, держали корову, но молоко надо было сдавать государству.  Одно яйцо,   пол-литра молочка и горбушка хлеба – вот и весь обед.  Помню, собирали мороженую картошку по полям, берёшь её, обсыпаешь горстью муки – и на печку кладёшь,  только не сверху, а сбоку…   Вкусно, тошнотики назывались...

 Окончив семилетку в селе Чёрном,  парнишка  поехал в Тобольск и поступил в ремесленное училище, где готовили маслёнщиков.  Получив удостоверение,  устроился на работу  в Сумкинскую РЭБ флота.  Хотел было продолжить образование и поступить в Тобольское мореходное училище, но  жить  было негде.   Так и началась его речная жизнь. Трудился на пароходах маслёнщиком,  после получил специальность «рулевого-моториста» и  стал водить баржи с оборудованием,  буровые  станки, трубы, стройматериалы. Тогда, в начале 1960-х,  шло  освоение севера, начинались «нефтяные походы».  Первые десятилетия освоения Тюменского севера были по-настоящему золотым временем для речного флота.   Флотилия Тобольской РЭб флота    была в числе тех, кому  довелось участвовать  в  тех масштабных делах. Харасавэй, Обская губа, Салехард и многие-многие другие географические  названия  остались в его памяти зарубками на всю жизнь.

  В 1964 году  рулевой-моторист Николай Куликов  уже  работал на танкере-652,   возил бензин, дизельное топливо в   Урай, Мегион, Сургут, Усть-Балык,   Салехард, Ханты-Мансийск, Нижневартовск.  В том же году экипажу танкера  доверили перевозку первой тюменской нефти.  Погрузку её производили в Сухом бору в посёлке Шаиме.  В честь такого события на  причале был организован митинг.

– Пришли урайские комсомольцы, прикрепили к рубке лозунг «Первая тюменская нефть –Родине», – писал об этом в газете «Западно-Сибирский речник» писатель, наш земляк Евгений Самсонов. – Ленточку перед главной задвижкой разрезал  буровой мастер Семён Урусов, открыл кран, и по вздувшимся шлангам двинулась в танки нефть. Она гудела и клокотала, как разъярённое существо, билась в стенки в поисках выхода.

Этот исторический рейс, наверное,   запомнится ветерану на  всю жизнь.  Через несколько часов пути  в воздухе  ощутили запах  сосновой смолы. Горел лес,  и дым полз в небо,  как быстро растущее чудовищное дерево.  У экипажа возникла дилемма: либо   встать на якоря и ждать, когда кончится пожар, либо идти.  Приняли решение: идти. Шли сквозь огонь три с половиной часа и… вырвались!

После Тобольской РЭБ флота моторист-рулевой Куликов ещё 21 навигацию отработал в Тобольском речном порту. В 1970-е годы  его и ещё троих ребят отправили в Германию  принимать   теплоход.  В Москве прошли всю необходимую проверку,   получили  загранпаспорта. До Германии добирались на поезде, через Брест, увидели Краков.  Приняв  судно, в обратный рейс двинулись по Балтике в Ленинград, где и передали   команде, которая  доставила  его в Салехард.

О поездке в Германию  у Николая Петровича  своя память.  Как будто что-то  звало его туда, в подсознании  билось, что  там погиб отец.  И когда   сын  фронтовика  постоял у  стен Рейхстага,  прошёл возле Бранденбургских ворот,  почувствовал успокоение,   душевная боль и волнение схлынули.

Любопытно, что  на этом самом  судне-плавмагазине  спустя годы ему пришлось самому работать.  Сколько километров речных дорог избороздил он  тогда по точкам Крайнего Севера, куда доставлял продовольствие!

– В Салехарде нагрузишь 300-400 тонн необходимых продуктов, – с   теплотой вспоминает   бывалый речник те  далёкие навигации, – и уходишь на  север, все краны, все суда,  трудившиеся тогда на освоении Западно-Сибирского нефтегазового  комплекса, обеспечивали необходимым продовольствием,  часть продуктов реализовывали населению  местных посёлков.

     За этой напряжённой и насыщенной жизнью  ветеран речного транспорта, кажется, и не заметил, как выросли дети.  Николай Петрович считает, что  ему  повезло с  его верной спутницей Маргаритой Ивановной, которая была для него самым надёжным и крепким тылом.  Поднимала  сына и дочь,  к его кочевой жизни относилась с пониманием. Наверное, потому, что и сама, как и муж,   любила своё дело, нелёгкое и  очень ответственное,  44 года отработала  фельдшером в районной поликлинике.

  Романтика речных просторов не отпускала Николая  Петровича и в  1990-е годы, когда обрушился  постперестроечный кризис.  По речному флоту он ударил особенно крепко, когда люди,  вложившие столько  сил и энергии в  развитие  и освоение нефтегазовых месторождений, создание инфраструктуры северных городов и посёлков,  остались не у дел.  Наш герой тогда очень переживал за свой  плавмагазин, оставшийся бесхозным.  Сколько трудов  стоило   пристроить  его  в надёжные руки  на Ямале!

  Но даже  в такие, казалось бы,  безнадёжные и  лихие времена  речник Куликов никогда не падал  духом.  Речная романтика  не отпускала. С флотом он не расставался ещё несколько десятилетий,  правда,  трудился уже на берегу.  Работал шкипером на речном вокзале, встречал и провожал  пассажирские   суда, в зимние месяцы  устраивался грузчиком.    Осесть на земле решился окончательно, когда  приглядел понравившийся ему участок в   Вахрушевой  и затеял строить дом.  Правда, на  весьма скромную пенсию супругов     строиться по нынешним меркам  оказалось очень   тяжело. Но  хозяева  не привыкли падать духом.  Сначала привели в порядок приусадебный участок.  Когда-то  Николай Петрович не выпускал из рук  штурвал,  теперь же  бывший рулевой-моторист  так же ловко орудует  лопатой. Но главный помощник, конечно, – техника,  обзавёлся  стареньким трактором, он в деревне незаменимый помощник, хотя и на содержание уходит немало средств.  Видавшая виды «Нива», стоящая во дворе, тоже  требует  забот. 

Несмотря на трудности, бывшие горожане  с удовольствием облагораживают свой участок.  На  огороде   у Куликовых  порядок; как на флоте, всё  четко  спланировано:  там – теплички, здесь – картошка и мелочь,      грядки ухожены на зависть  самой придирчивой хозяйке,    дуб и  метровые пихточки, высаженные Маргаритой Ивановной,      островки  цветников – везде  ощущается    стремление к чистоте  и порядку.   Какое же хозяйство без   птицы, задумались   предприимчивые Куликовы,  потому обзавелись  курочками.  Впрочем, деревенская жизнь затягивает всё сильнее:   подумали-подумали и  решили  заняться   пчелиным промыслом.   Сидеть и  уповать на  судьбу эти люди не привыкли.   С приходом весны и до поздней осени      уютный  уголок  Вахрушевой стал для   супругов   единственным причалом,  где они живут,  не замечая времени и усталости,  принимают детей, внуков и друзей, которых  немало у заслуженного речника.  «Земля даёт силы и  радость!» –  говорят оба.

 Клара Ларина, фото Тимур Карымов