Перед войной жила в д. Коноваловой Ермаковского сельсовета семья Мишуковых. Как и все, трудились в колхозе. Мирно пахали землю, сеяли, убирали, молотили хлеб. Так бы и жизнь прошла.

Но… Как гром среди ясного неба, пронеслось из дома в дом страшное слово «война». Заголосили, запричитали женщины. Это пришли первые повестки. В августе принесли её и Фёдору, мужу Пелагеи Ивановны. В горестном плаче забилась женщина: не на прогулку едет - на войну с лютым зверем. Он, как мог, успокаивал её. «Не плачь, моя родная, не убивайся, - сказал на прощанье, - вот разобьём врага, и вернусь к тебе с победой. Береги себя и дочерей наших».

Женское горе. Что сравнится с ним, когда любимый муж шагает под разрывы снарядов и бомб, смертельный свист вражеских пуль? Нет ему меры. Лишь одна мысль пульсирует в сознании: «Только бы был жив, только бы вернулся!».

И начались в далёком сибирском тылу трудовые будни. Ушло в прошлое понятие «трудовой день», на смену ему пришли «трудовые сутки». Днём работа в поле, на уборке зерновых. Из техники только сенокосилка на лошадиной тяге да старенькая лобогрейка. А за ними шли женщины, старухи. Девочки постарше вручную вязали снопы и копновали. Убирали хлеб до последнего колоска. Молотили тоже вручную. Впрягутся 20 женщин в привод молотилки - и вперёд!

Вечером, наскоро отужинав, вновь отправлялись в поле. Фронту нужен был хлеб, и главнее этой задачи у колхозников не было.

Тогда все жили под лозунгом: «Всё для фронта, всё для Победы!». И Пелагея, как и все, кто трудился в тылу, не жалели ни сил, ни времени. В длинные зимние вечера женщины вязали для солдат варежки с тремя пальцами, сушили картошку. Всё сдавали в сельсовет, а оттуда посылки уходили на фронт.

Изредка Пелагея Ивановна получала письма: «Жив, здоров, бьём ненавистного врага…» и вновь «Береги себя и детей!». Она несказанно была рада этим скупым строчкам, долго крестилась на икону и тихо шептала: «Господи, спаси его и помилуй!».

Не спас и не помиловал, как и многих других солдат. Ровно через год, в августе 1942 года, свалилось на семью горе горькое, безысходное.

 «В бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, сержант Мишуков Фёдор Евгеньевич был убит 10 августа 1942 года в трёх километрах от д. Бяково Ленинградской области…»

Оборвалось что-то внутри у Пелагеи Ивановны, забилась она в безутешных рыданиях. А рядом залилась слезами 13-летняя Галя. Она-то всё поняла, и только четырёхлетняя Тася и годовалая Маня никак не могли взять в толк, почему так горько плачут мамка и сестра.

Вдовья доля - чёрная доля. А было Пелагее Ивановне тогда 33 года. Затянув беду в себя, просыпалась и жила с одной мыслью: поставить девчонок на ноги и выполнить наказ мужа. Трудно было, ой как трудно! Предлагали ей руку и сердце, но она всю жизнь но- сила в сердце память о том, кто сложил голову, защищая Родину и её деток. И не было там места ни для кого другого.

Встали на крыло и разлетелись дочери. Галина учительствовала в Овсянниковой. Таисия, окончив Тобольский рыбтехникум, трудилась в Мурманске. Младшая Мария живёт и работает в далеком Южном Нуреке. Когда умерла жившая с Пелагеей свекровь, Галина перевезла мать в Овсянникову. Было это в 1958 году. Здесь из совхоза солдатская вдова ушла на пенсию.

А в 1995-м Пелагея Ивановна схоронила Галину… Она пережила дочь на три года и ушла из жизни в 1998 году.

Воспоминания солдатской вдовы записала внучка В.П. Субарева