Журналистов по призванию в истории «Тобольской правды» и «Советской Сибири» было немало. Один из них – Александр Васильевич Семаков.

Всего за год он сумел сделать газету «Известия Тобольского Совета рабочих, крестьян и солдатских депутатов» интересной и нужной жителям города и деревни. 29 марта 1921 года руководитель тобольских коммунистов и комсомольцев Семаков погиб под Вагаем, поднимая в атаку свой батальон. 18 августа 1921 года ему исполнилось бы 22 года.

Похоронили комиссара в саду Ермака в братской могиле. Сегодня народная тропа к ней заросла… После гибели Семакова Рождественскую улицу в подгорной части Тобольска переименовали в его честь. 1 мая 1959 года в сквере возле театра-теремка был торжественной открыт памятник Семакову, который в 90-е годы как-то незаметно исчез.

Исчезают памятники, а с ними и память о человеке. Но хранятся в сокровищницах архива и научной библиотеки музея, пожелтевшие подлинники газеты «Известия» за 1920год – время редакторской и публицистической деятельности Александра Семакова.

Призванный революцией

Паренек из далекой Архангельской губернии, родившийся в бедной семье крестьян-саами (древнейшие жители Лапландии), был щедро наделён талантами. Отрывая крохи от скудного достатка, родители сумели дать ему образование. Но революции потребовались его ораторские и организаторские таланты.

Он агитировал и воевал, организовывал и направлял. Когда потребовалось – возглавил газету, выходившую в далёкой от его родины Сибири.

 Больше трети его статей обращена к сибирским крестьянам. «Сибирская деревня и Советская власть», «Деревня, слушай!» и так далее. После освобождения края от Колчака надо было восстанавливать разрушенное хозяйство. Наладить городское хозяйство, накормить людей, победить тиф, а главное дать хлеб Красной Армии и голодающим городам. Большие надежды возлагались тогда на сибирское крестьянство.

Слушай, деревня!

В 1919 году на VIII съезде РКП(Б) был принят план хлебных заготовок в 260 млн пудов, который разверстывался на все хозяйства (отсюда продразверстка). Выполнение плана возлагалось на продотряды. На каждое хозяйство оставлялось 12 пудов зерна, плюс по 1 пуду на каждого члена семьи и определённое количество на прокорм скота. Всё, что сверх подлежало сдаче в обязательном порядке. Потом разверстку распространили ещё на 20 видов продовольствия и сырья. Так появились в деревнях продотряды. Вводился и целый ряд повинностей – гужевая, трудовая и прочие.

Семаков с энтузиазмом берётся за решение этой задачи, в том числе и через газету. 12 февраля 1920 года в статье «Деревня» он обвиняет крестьян в нелояльности – «мужичок недоволен, всё его приводит в злобу, недоверчивость ко всему новому у сибирского мужика поразительна».  

Но с другой стороны Семаков вынужден признать, что в обмен на хлеб советская власть не может дать крестьянину необходимых товаров - «нечем прикрыть продранные локти ребятишек, керосина нет, печально мигает, наводя тоску сальный ночник, мыла нет, моются щёлоком, свирепствует тиф».

Статью он заканчивает обещаниями - «Советская власть выведет мужика из тяжелой нужды». Обещаниями, довольно быстро надоевшими крестьянам.

Семаков, веривший в дело революции безоглядно, всё же замечал ошибки советской власти. Он писал о том, что агитаторы приносят много вреда - «пустая трескотня и пустые обещания, которые к добру не приведут».

Стремление выполнить продразверстку любой ценой не привели к добру. Привели они к множеству трагедий в крестьянских семьях по всей России (и в Сибири, конечно), привели к масштабному крестьянскому восстанию, в подавлении участвовал и Александр Семаков. Участвовал и погиб.

Пишите в газету

Но до того, возглавив газету, он довольно успешно организовал работу с массами по разъяснению политики Советской власти в деревне. Семаков решил эту проблему через селькоров, которых до того у газеты не было. Важную роль в этом сыграла статья «Пишите в газету».

«Газета живёт только миг, а потом уходит, но оставляет след: она учит, её читают, у неё учатся. Не надо бояться, что плохо пишем. Мы университетов не кончали, а будем кончать. Была бы мысль».

И потекли в «Известия» ручейки новостей с мест. Гутников из Карачино сообщает, что в уезде открыто уже десять изб-читален. Пётр Фёдоров из Ашлыка иронизирует на местную тему – «у кулачки дом отобрали под ясли, так она вдвоём с адвокатом козлоумствует, как бы дом не отдать».

Рябов из Абалака прислал стихи на злободневную тему: «Не прячьте хлеб по норам на пьяный самогон – позор народным ворам, конец их плутням скоро. Суров борьбы закон».

О том же в прозе пишет и селькор из Байкалово: «У нас кулаки агитируют против Советской власти, потому что она запрещает высиживание самогонки. Хлеба у них бедняк не допросится, а самогон по 300 рублей за бутылку – пожалуйста!».

Все новости из деревни просеивались через редакторское сито, и ни одной корреспонденции с критикой новой власти не встречалось.  

Из номера в номер редактор советует, благодарит, объясняет, куда нужно обратиться по волнующему вопросу. Это говорит о том, что писем в газету было много. Вот он наставляет автора: «То, что вы пишете, всем известно, пишите что-нибудь посущественнее. За работу спасибо, не трусьте». Вот даёт ироничный совет: «Филлипу Зарубину с. Демьянское. Относительно любовной интрижки, Морозова с поповской дочкой редакция газеты «Известия» ничего против не имеет. Ну, а что касается его халатности к делу Союза молодёжи, то можно вам рекомендовать, выгнать какого работника в шею».

А в заключении предлагаю читателям весёлую страничку из серьёзной газеты. «В деревне осталась привычка ходить по улице и под гармошку петь частушки. Но сегодня молодёжь поёт не хулиганские, а пролетарские частушки».

И тут же приводятся образчики пролетарских частушек

Что, товарищи родные,

Что вы хулиганите.

Если вы не переменитесь

Вновь рабами станете.

Девушки-голубушки,

Вы не красьте рожи,

Лучше мы запишемся

В Союз молодёжи.

Елена Габибова