Но вот ещё одна интересная судьба. Воспоминания ветерана Николая Ивановича Пузанова (на снимке слева) прислала в редакцию библиотекарь из Ушарова  Валентина Пуминова. Он родился за несколько месяцев до майских победных залпов 1945-го и войну, конечно, не   помнит. Но в памяти ровесника Победы остались неимоверно трудные послевоенные десятилетия. Страна, пережившая страшную беду, поднималась из руин. Что двигало тогда рано повзрослевшими пацанами, мечтавшими получить образование, быть полезными и нужными Родине? Как формировался и креп стержень духа, который помогал им выстоять в сложных жизненных обстоятельствах? И откуда в этих людях, увидевших жизнь с разных сторон, хлебнувших лиха, неистребимый патриотизм, который вызывает уважение у сегодняшнего поколения? Чтобы понять и осознать это, предлагаем прочитать воспоминания ровесника Победы.

Родом из Голодаевки
Родился я 4 января 1945 г. в рабочей семье. Отец Пузанов Иван Степанович был бригадиром по ремонту железных дорог, мать Екатерина Михайловна не работала. Жила наша семья, где росли пятеро ребятишек, в д. Голодаевке Инзенского района Ульяновской области. Старшие двое ребятишек умерли, и остались мы три брата: Виктор, Михаил и я. Колхоза в нашей деревне не было. Жители работали на диатомовом комбинате, где на трёх заводах производился кирпич разных марок. Он расходился в 14 стран мира.
Росли мы без детского садика. Да в то время и не до сада было. Фронт про-ходил от нас в 200 км. Помню, что все возвышенности вокруг деревни были изрыты окопами. Здесь готовилась линия обороны и формировались войска. Воинские части стояли у нас до 1953 года.
Детство помню плохо. Жили тогда бедно, из еды в основном – хлеб и каша. Дома стояли ветхие, покрытые соломой и камышом. Всей гурьбой бегали смот-реть на проходящие по деревне трактора. Они казались нам чудом техники. 
Жизнь начала налаживаться только в 50-е годы. Народ стал строить дома, перекрывать крыши, заниматься благоустройством. В 1952 году я пошёл в школу, а средний брат уже заканчивал семилетку. Обувь купить было не на что, летом ходили босиком и в  самодельных сандалиях, зимой – в самокатных валенках. Одежда – что мать сошьёт.
Помню, весной в марте, уже таяло – умер Сталин. Все плакали, а мы, дети, ревели громче взрослых. А почему – вопрос, ведь мало что ещё понимали. Но беда страны была и нашей бедой.
Школа в нашей деревне была начальной: две комнаты по два класса. Нас, первоклассников, было трое. А четвёртый класс я заканчивал один, двое не сдали экзамены и остались на второй год. Я сдал математику на 5 и русский на 4. В семилетку ходил за четыре километра в другую деревню. На пути находилось кладбище. Я старался быть в куче со всеми – боялся, потому что старшие ребята нас там частенько пугали. Осенью и весной часто со старшими вместо школы уходил в лес и на речку. Стал прогуливать, учиться хуже. Экзамены за 7 класс сдал на  тройки. В восьмом классе (учился уже в городе) из-за прогулов начал отставать, и весной 1960 года я бросил учёбу. Летом помогал по дому – колол дрова, копал огород, ездил на сенокос. Мама мне всё выговаривала:  «Эх, Колька, Колька, учиться надо, без знаний теперь даже кирпичи делать не возьмут». И стал я готовиться к поступлению в  техникум.
В августе мама дала немного денег на дорогу, и я поехал за сотни километров в другой район   сдавать экзамены в техникум. Там конкурс – четыре человека на место. Но   я постарался, сдал экзамены хорошо. Меня зачислили на агрономический факультет со сроком обучения 4 года 6 месяцев.
Жил в общежитии, в комнате – 5 человек. Самому старшему из нас было 25 лет, он уже после армии и нас воспитывал, но это по-доброму, по-братски.  На первом курсе получал стипендию 14 руб., а потом с каждым курсом прибавлялось по 2 рубля. На руки приходилось по 13 руб. 30 коп. Столовая нам была не по карману. Складывались по 10 руб. в общий котёл на продукты,  3 руб. на личные расходы. Мясо и картошку привозили из дома. Дежурный в комнате готовил еду на плите для всех. Курить и пить спиртное мы в то время не умели. Нам хотелось в кино, на танцы, но денег не было. Выручала народная дружина, мы часто просились на дежурства, а дружинники в кино и на танцы проходили бесплатно.

Жизнь не шла, а бежала
Конечно, было трудно, параллельно с учёбой в техникуме я поступил в вечернюю школу. Но мы успевали везде, жили одним дыханием со страной. В 1962 году ликовали по поводу полёта Гагарина в космос, в ночном небе следили за спутниками, их полёты были видны невооружённым глазом. В 1962 году всем техникумом наблюдали солнечное затмение. Осенью 62-го года волновались за судьбу мира, Родины да и за свою собственную. Человечество стояло на грани ядерной катастрофы: Карибский кризис был в самом разгаре.
В 1963 году в стране было очень плохо с хлебом, давали по 400 граммов на человека в день. Нам этого хватало только на обед, вечером – макароны или картошка. Но мы же были молоды, жизнь не шла, бежала вперёд!
В январе 1965-го сдал   госэкзамены. Распределяли нас по всему Союзу. Одиннадцать человек, в  том числе и я, попросились на  север. Приехал в Тюмень, оттуда направили в Тобольск и затем в д. Ушарову, колхоз имени Карла Маркса. Уже в феврале приступил к своим обязанностям агронома. Объём работ у меня был: Нижне-Филатово – Паново, Черкашина – Ушарова. Транспорт зимой – конь. Затем весной в мае купили мне мотоцикл «Восход».   Добрым словом вспоминаю моих первых учителей на производстве –  В. Мишукова, Г. Злыгостева, И. Пуминова, спасибо за науку.

Везло на хороших людей
Техники тогда, как и зерноочистительных машин, было маловато, работали на ДТ-54, Т-74 и других. Зернотока были открытого типа. Выращивали лён, картофель, зерновые, силосные, площади огромные, только лён занимал 200 га…
Народу хватало, много трудилось молодёжи. Помню, в год 20-летия Победы я, будучи сек-ретарём комсомольской ячейки, организовывал вечера встречи с ветеранами войны в Ушаровском клубе. Григорий Кузьмич Злыгостев рассказал о битве сибиряков под Москвой и Сталинградом.       Фёдор Антонович Пуминов, вспоминая Освенцим, больше плакал, чем рассказывал. Зал был полон, просидели больше трёх часов, все переживали, вспоминая о своём. 
Здесь, в Ушарова, я встретил и свою судьбу. Осенью на уборочную привезли к нам студентов пединститута. Работы и веселья хватало, клуб ходил ходуном. Там я и познакомился с Машей. Правда, расписались мы только через три года. В конце уборочной меня забрали в армию. Служил сначала в Москве, на третий год перевели в Арзамас, 16-й испытательный ядерный центр России. Стал ракетчиком. За хорошую службу присвоили звание ефрейтора, вручили благодарственное письмо и лучший подарок – дембель в июне вместо осени.
Когда вернулся в родной колхоз, меня назначили агрономом-семеноводом. Председательствовал тогда Виктор Иванович Панков, человек с большой буквы, побольше бы России таких людей!
Трудным выдались для колхоза конец 60-х и начало 70-х годов. В 1968 году уборка затянулась, поля убирали из-под снега, понесли большие потери урожая. Вскоре произошло слияние хозяйств нашего и соседнего «Заветы Ленина» в совхоз «Иртышский». Весной 1970 года разлилось наводнение, всё утопило. Меня отпустили в отпуск. С семьёй, где уже подрастала дочь Вера, мы уехали в Ростов. Там нашёл работу и решил остаться. Но смена климата отразилась на здоровье дочери, поэтому вернулись обратно домой. Пришёл снова в совхоз, но после неувязок с новым председателем, уволился. Затем работал инженером по ТБ, председателем рабочего комитета профсоюза совхоза. Ушел на пенсию из связи в 2005 году.
Подготовила Клара Кутумова